Fragmentos de un film / Кинолента

Tetyana Dovbnya

Fragmentos de un film

Inicio de invierno. Un paseo.
Desde Zolotye Vorota hasta Bulgakovskiy dom, un antiguo edificio en decadencia.
Un refugio desolado para las almas perdidas. Siempre supe el código secreto de esa antigua puerta. Mi amigo esperando adentro.
Anhelo por lo mismo.
¿Amor? —No. Un anhelo de revivir el recuerdo del amor …

…

Anochecer. Caminando.
Mis pies apenas tocan el suelo Un sueño cinematográfico.
Desarrollo de fotogramas de películas en la oscuridad. Algo colorido
Algo respirando.
Reluciente.
Vivo.
Algo palpitante.
Un anhelo temeroso de revelación. Vacilante. En conflicto.
Voluntad débil. En sintonía con susurros oscuros, Elijo quedarme.

Un anhelo.
Algo inexorable
Algo implacable y absoluto.
Hay una verdad en esto: inflexible y victoriosa. Me mueve, intuitivamente, involuntariamente. Esta sed es impredecible pero rítmica.
Negrita, atrevida y extática – tango
En el suelo de parqué crujiente. Yo bailo con gracia. Al estallido de copas de champán y hielo.
A la multitud enjambre, intoxicada, estridente. A la risa salvaje a su alrededor.
A pesar de que se acerca el amanecer, Sigo caminando.

Un fervor. Esta sed interior me aturde.
Me congelo de momento ante la locura que se desarrolla. Trasciendo al abismo.
Esta locura es la única cosa posible por la que puedo ser guiada. me confía un secreto y me lleva a un lugar
donde puedo pintar una pintura libre de la mirada del entendido, eso me disuelve como una sombra
Sé que ha ocurrido en el pasado, contigo entonces. Lo vi en esas viejas películas polvorientas, desintegrarse en el ático de la memoria.
Plata centelleante en marcha, sola,
Ahora llevo la carga de este amor eterno conmigo.

En medio de los brillantes semáforos, sigo caminando. En medio de la precisión de los pasos de peatones,
y las personas que se mueven juntas sin pensar, su existencia es redundante, sigo caminando.
La brecha entre entonces, ahora y más tarde
se ha vuelto demasiado grande para cerrar. Incompetente para tejer los hilos de la memoria con la agudeza del presente en una narrativa, Sigo caminando.
Desvaneciéndose, este recuerdo mantenido sobre mí me ha tenido al borde de la asfixia por mucho tiempo.
Al no encontrar formas de aparecer sobre este mundo, Camino hacia la noche.

Moviéndome a través del tiempo, torpemente, Siento la urgencia de escapar, ¿es hora de irse ya? Mi cuerpo es incapaz de contener estas emociones. Mareos y ganas de correr por los tejados.
Manchas de faroles en el pavimento mojado. El cielo alto, vacío y oscuro.
Sin rostro y sin fondo.
El cielo que se asemeja a un antiguo pozo. Mantiene mi secreto que es mejor no tocar.
Nadar por la calle como un ser humano
es sentir completamente la indiferencia de los extraños.
Para exponer mi cara a la lluvia
es evitar la intromisión de su risa repulsiva.

Una capital vespertino corre como un torrente turbulento. Un desfile persistente de autos.
El ruido mecánico de las conversaciones fragmentadas de los transeúntes insolentes, espléndidamente vestidos, resuena en los oídos.
Enfurecida e incapaz de caminar entre ellos, Cojeo junto con una mueca en mi cara.
Todo es igual: asqueroso. En todas partes.
No importa el cambio de la decoración.
Instada a escapar del absurdo total de este río que fluye de antifaces, Sigo caminando.

Ahora paso adelante!
Escuchando el sonido rítmico de mis talones
Sigo la llamada apenas perceptible de un espectro. Una forma de ser imposible de vivir.
Corro rápidamente, llevándome lejos.
Otro giro, y nuevamente el espejismo cobra vida, en forma de una casa en descomposición.
Mi espectro es viejo. Puedo reconocerlo fácilmente por su contorno profundo contra el cielo.
Con un crujido característico de la puerta,
me concede un olvido sensualmente cristalino.
Envuelve este momento con una bruma de fantasía y magia. Abro la puerta. Entro.

El jadeo de aire en estas viejas paredes vivientes excita mis agudos nervios. Vine para respirar profundamente este aire.
Por la gracia de las sensaciones que no se esconde de la vergüenza!
Vine a jugar con el repositorio del pasado y por un refugio tranquilo en el presente.
Por la desesperación completa y por una revelación tan esperada. Por la vulnerabilidad de la desnudez.
Vine por la impecabilidad del dolor y la soledad misma.
Aquí, me envuelvo en mi tristeza y me escondo en ella. Mi ingenio al vivir esta soledad cesa mis escalofríos.
Encantado, mi corazón inquieto se detiene.

Desigual, casi ilusorio, las paredes guardan mi euforia y asombro. Dentro de esas paredes viejas,
Me oculto del absurdo.
Incluso de ti.
El pensamiento golpea fuerte.
Los sentidos aumentaron más allá del umbral de lo ordinario.
Sin embargo, estas sensaciones necesariamente conducen al entumecimiento.
Lo dejo ir.
El tiempo se detiene en estas habitaciones de techo alto. Aquí, encuentro refugio de mí misma.
Encuentro mi consuelo, mi hogar. Convirtiéndose en un silencioso murmullo, Me quedo aquí para siempre.

Pronto, las lágrimas de remordimiento comenzarán a llover. Pronto estaré desnuda.
Pronto, nos perderemos el uno al otro, como dos ríos que fluyen en distintas direcciones. Pronto me disolveré en el azul. Siempre.
Sin embargo, debería ser honesta. Sabía que esto sucedería desde el principio.
Nunca hubo otro final posible para nosotros.
Ahora me siento atraída aquí, a este lugar desolado, cuando mueren los últimos
Un truco refinado para un día lluvioso. [recuerdos.
Pronto podré ser cualquier cosa.
Pronto, mi verdad quedará al descubierto: ¡ya es ensordecedora! Esta verdad está en el brillo de mis ojos bien abiertos.
Este brillo es capaz de detener el tiempo. Me adormezco. Me desvanezco.

Traducción de Amado J. Láscar

Кинолента

Нить мыслей и ощущений, случившихся со мною одним далеким вечером ранней зимой в Киеве, по пути с Золотых Ворот до Булгаковского дома – старого разваливающегося здания, что служило убежищем для нескольких художественных студий и заблудших душ. Я всегда знала секретный

код к его древним дверям, открывавшим другой способ быть в этом мире. И там всегда был друг, который был рад меня видеть и разделить одиночество, который хотел того же, что и я… нет, и любовь здесь ни при чем, скорее это было желанием сохранить о ней память…

Вечер, я плыву по городу.

Я движусь смотреть кинематографический сон. Проявляю кадры в темноте:

Что-то цветное.

Что-то дышащее.

Живое.

Струящееся.

Что-то колышущееся изнутри.

Я чувствую робкую жажду откровения. Проявляется застенчивая, но упрямая воля Немного побыть, послушать голоса.

В этом желании есть что-то сильнее меня. Что-то неумолимое и абсолютное.

В нём есть одна правда – оно настойчиво и победоносно. Оно движет мной, так естественно, так непроизвольно!

Оно всегда ритмично и непредсказуемо. Это состояние – танго!

На паркетном хрустящем полу – дерзкое и восторженное. Под хруст осколков бокалов для шампанского и льда.

Под нервный хохот ликующей, давно опьяневшей, Абсолютно неуместной здесь толпы –

Тонкое изящество танца вопреки загорающемуся поблизости рассвету.

Это полнейшее проникновение. Чувствование себя вне себя.

Оно внезапно охватывает меня.

То единственное, чем я могу быть ведома.

Я замираю перед началом исполнения этого безумия. Оно передаёт мне тайну и ведёт меня к месту,

Где можно придумать картину и раствориться в ней оттенком,

Не привлекающим взгляда ценителя.

Это уже где-то было –на затёртых плёнках, Пылящихся на чердаке бессмертия вечной любви. Я несу это с собой, искрящимся серебром.

Огни. Чёткость быстро меняющихся,

Бегущих в определённом направлении пешеходных переходов Нелепая угловатость обыкновенности происходящего вокруг.

Необъятность различий между моментом

когда-то тогда, сейчас и когда-то потом. Рассеянность рассудка.

Невозможность соединить нити памяти прошлого И остроты настоящего в один комок.

Их витиеватое переплетение на грани удушья. Разлаженность способов казаться этому миру. Я продолжаю идти в ночь.

Неуклюжесть передвижения по времени – сверить бы часы, что ли? Мне не вместить испытуемые ощущения в оболочке одного тела.

Головокружение и желание бежать по крышам. Блики фонарей на мокром асфальте.

Высокое небо. Но пустое и тёмное. Какое-то безликое и бездонное. Небо – словно древний колодец.

Оно хранит тайну, которую лучше не трогать. Плыть по улице человеком –

Живо ощущать постороннюю безучастность. Подставлять лицо громким каплям дождя – Избегать навязчивости раскрепощённого смеха.

Колышутся вокруг бурные раскаты вечерней столицы. Назойливость автомобильных парадов

И механический треск обрывков Звенящих в ушах разговоров

Нагло блестящих разодетых прохожих. Раздражение и неумение ходить рядом. Я хромаю с гримасой на лице.

Всё одинаковое. Везде. Меняются лишь декорации. Тотальность абсурда движения лиц.

Я чувствую острую необходимость Продолжать идти дальше.

Энергично, я шагаю вперёд!

Слушаю ритмичный стук собственных каблуков – Еле заметных и быстро бегущих на зов призрака, Уносящих меня далеко от возможности Пережить непереживаемое. Еще один поворот –

И снова мираж оживает полуразрушенным домом. Мой призрак стар. Я легко узнаю его

По глубокому контуру против неба и характерному скрипу двери. Он дарит чувственно – кристаллическое забытье.

Он окутывает мгновение дымкой феерии и магии. Я открываю дверь и вхожу…

Волнение воздуха этих живых стен Будоражит острые нервы.

Я пришла за вдохом!

За изяществом не прикрытых стыдом ощущений!

За партией игры с хранилищем прошлого и тихим укрытием в настоящем. За полным отчаянием и долгожданным откровением.

За уязвленностью наготы.

Я пришла за безупречностью боли и самим одиночеством. Я укроюсь им здесь.

Искусность проживания его прекратит мой озноб. Заколдует меня, приостановит это сжатое сердце.

Шершавые, почти – что иллюзорные стены Хранят моё волнение и трепет.

Я окружаю себя ими от абсурдности происходящего И укрываюсь там от впечатлительности моих палачей. Любая мысль вонзается острым.

Порог чувствительности – запредельный.

Переживание чувства непременно вызывает онемение. Я отпускаю. Время останавливается в этих высоких комнатах.

Я нахожу здесь некий приют от себя самой. Мой дом. Тихим журчащим эхом,

Я остаюсь здесь навсегда.

Скоро польются слёзы раскаяния. Скоро я буду стоять нагой.

Я неумело затеряюсь среди других событий твоей жизни. Я растворюсь в синеве навсегда.

Да, впрочем, это случилось ещё вначале. Скоро я смогу быть всем чем угодно – отточенная уловка на чёрный день.

Скоро можно будет потрогать мою правду – она звенит! Она отражается блеском глаз.

Этот блеск способен остановить время. Я замираю вместе с ним.

Film Strip

Early winter. A walk.

From Zolotye Vorota to Bulgakovskiy dom, an old decaying building.

A desolate shelter for lost souls.

I always knew the secret code to that ancient door. My friend waiting inside.

Longing for the same.

Love? —No. A longing to relive the memory of love…

…

Nightfall. Walking.

My feet barely touching the ground – A cinematographic dream.

Developing film frames in the dark. Something colorful.

Something breathing. Shimmering.

Living.

Something throbbing.

A fearful longing for revelation. Hesitant. Conflicted.

Weak willed. Attuned to dark whispers, I choose to stay.

A longing.

Something inexorable.

Something unrelenting and absolute.

There is one truth in it —unyielding and victorious. It moves me, intuitively, involuntarily.

This thirst is unpredictable yet rhythmic. Bold, daring and ecstatic — tango

On the crisp parquet floor. I dance gracefully. To the shatter of champagne glasses and ice. To the swarming, intoxicated, raucous crowd. To the wild laughter all around.

Despite an approaching dawn, I walk on.

A fervor. This inner thirst stuns me.

I momentarily freeze in the face of the unfolding madness. I transcend into the abyss.

This madness is the only possible thing that I can be led by.

it entrusts me with a secret and takes me to a place, where I can paint a painting,

free from the connoisseur’s gaze, that dissolves me like a shade.

I know it has occurred in the past — with you then. I saw it in those old dusty films,

disintegrating in the attic of memory. Scintillating silver underway, alone,

I now carry the burden of this eternal love with me.

Amid the glimmering traffic lights, I walk on. Amid the precision of the pedestrian crossings, and the people mindlessly moving together, their existence redundant, I walk on.

The gap between then, now, and later

has become too vast to close.

Unable to weave together the threads of memory of the past with the sharpness of the present into one narrative,

I walk on.

Fading, this memory’s hold over me has long been on the verge of suffocation.

Failing to find ways to appear to this world, I walk on into the night.

Moving through time, clumsily,

I feel an urge to escape — is it time to go yet?

My body is incapable of containing these emotions. Dizziness and the desire to run on the rooftops.

Speckles of streetlights on the wet pavement. The high sky, empty and dark.

Faceless and bottomless.

The sky that resembles an ancient well.

It keeps my secret that is better not to touch. To swim down the street like a human being is to fully feel strangers’ indifference.

To expose my face to the rain

is to avoid the obtrusiveness of their repulsive laughter.

An evening capital is rushing like a turbulent torrent. A persistent parade of cars.

The mechanical noise of the fragmented conversations of the impudent, splendidly dressed passers-by,

rings in the ears.

Angered and unable to walk amidst them, I limp along with a grimace on my face.

Everything is the same: foul. Everywhere.

No matter the change of the decor. Urged to escape the total absurdity of this flowing river of facemasks, I walk on.

I step forward!

Listening to the rhythmic clacking of my heels— – I follow the barely noticeable call of a specter.

An unlivable way of being—

I run quickly, carrying myself away.

Another turn— and again the mirage comes to life, in the form of a decaying house.

My specter is old. I can easily recognize him by his deep contour against the sky.

With a characteristic creak of the door,

he grants me a sensually-crystalline oblivion.

He envelops this moment with a haze of fantasy and magic. I open the door. I walk in.

The gasp of air in these old living walls excites my sharp nerves. I came for a deep breath of this air.

For the grace of sensations that do not hide from shame!

I came to play with the repository of the past and for a quiet shelter in the present.

For complete despair and for a long-awaited revelation. For the vulnerability of nudity.

I came for the impeccability of pain and solitude itself.

Here, I wrap myself in my forlornness and hide in it. My artfulness in living this loneliness ceases my chills. Enchanted, my restless heart comes to rest.

Ragged, almost illusory, walls guard my elation and awe. Within those aged walls,

I cloak myself from the absurdity. Even from you.

Thought strikes sharp.

Senses heightened beyond the threshold of the ordinary. Yet, these sensations necessarily lead to numbness.

I let go.

The time stops in these high-ceiling rooms. Here, I find shelter from myself.

I find my solace, my home.

Turning into a quiet murmuring echo, I stay here forever.

Soon, the tears of remorse will start pouring. Soon, I will be standing naked.

Soon, we will be lost to each other, like two rivers flowing in different directions. Soon, I will dissolve into the blue. Forever.

I should be honest, though. I knew this would happen from the very beginning. There was never any other possible end for us.

Now, I am drawn here, to this desolate place, when the last memories die. A refined trick for a rainy day.

Soon, I will be able to be anything.

Soon, my truth will become bare to the touch — it is already deafening! This truth is all in the gleam of my wide-open eyes.

This glow is capable of stopping the time. I grow numb. I fade away.

Translated by Tetyana Dovbnya & Gaura Radar

Del libro Fuego cruzado: Antología épica / Crossfire: Epic Anthology, Edt. Amado J. Láscar, Viginia, 2020.

COMPRAR LIBRO

Tetyana Dovbnya. Nací en Ucrania, cuando aún era parte de la URSS. Crecí junto con mi país, que estaba en proceso de obtener su independencia. Viví en Ucrania hasta los 28 años, cuando mi vida se dividió en dos. No importa cuántos años me aleje de mi tierra natal, sigue siendo el lugar de mis recuerdos más vívidos y mi inspiración para escribir. La poesía es como lluvia para mi alma, refrescante y trayendo un toque de armonía a la existencia, sin la cual la vida no sería posible de soportar. Se derrama sobre mí abriendo mi corazón a las voces del otro. La poesía me silencia y me hace escuchar.